Образ мира в тексте и ритуале - Страница 177

177

357. У нас к баби адной ўсё муж пакойный хадил. Ей адна бабка присаветывала: нажарь канапельки и сядь на парози, чяшысь и канапелькай хру́пай. Он приде́ть, спросить: «Што делаишь?» А ты скажи: «Вшей ем». Баба ента так и сделала, он к ей большы ни прихадил (Доброводье).

358. До мэнэ ходыў, я тайилася, а дали стала жалитыся. Прыдэ и стучыть, и лягае, и говорыть. Та нэ чоловик, а нэви́глас, чорт. И нэ у тому, шчо похоронять, а в тэй одэжи, шчо умэ́р. А мэни сказалы и ужэ я ту одэжу попалила, а вун ходэ. То казалы, и я свячоным маком-видуном пообсыпала скрузь по окнах, по стенах у хати – и зилля свичонэ запарыла, туды запарыла и бэзвэршнык отут пуд плотом нарвала – и усэ тэ пообли́вала знадвору та у хати. То вун прыйшоў, о той нэви́глас, тулько бухнуў у викно, а у хату ўжэ нэ змиг (Журба).

359. [Недавно в Замошье умерший муж ходил к жене]. И мати ў хати, и ён приходить, и мати не бачыть яго, а ена с ним спать ложыцца и ўсе. Зелье подкурвали, и пила она тою, руту, ў цэркоў ўодили, айя́нголи [евангелие] чытали над головой и говорили, шэптали. [Она совсем высохла]. Ён откосиўса (Замошье, ОВС).

360. Одна баба исповедовалась и казала, што з смертным духом жила. Гэто её дед скинется собакой и ходиў к ней у сени. Его ж нечистый таскаў. Батюшка ей не даў причастя. А бачила гэто всё её племяница Одарка. Ўона з той бабой должна была спать у хате три ночи, як его заховали. Тая Одарка дви ночи поспа́ла, на третю збе́гла и матери всё расказала: як ночь, так Бри́тан (пёс той бабы) лапой ў окно стучить, тая ему отчиняе и у сенях з йим до утра была. А потом вона пухнуть стала, да так и помэ́рла бэз причастя. А дед, кажуть, з нечистым знаўся (Хоромск, НАВ).

361. Было два браты, [старший] помёр, а меньшой бачыть, шо вона [вдова старшего брата] ў положэнии. Батюшка [говорит]: «Возьми свечку, запали и под горшок». Як Марья горшок подняла – двери полетели, ушняки повыскочыли. Позна схватилися, ужэ йон с полгода ходил. Ее закручуе у былиночку. Ее на городе нашли, она ссохла. Родила б с хвостом [т. е. ребенок от ходившего к ней покойного мужа был бы с хвостом]. А то Родя [имеется в виду Ирод] с хвостом, неприятель, йон ходиў як мужик. На зямле Ироды ходили ўсякие (Присно, ЕСЗ).

362. Колись умер чэловек, а жонка осталаса. И он ходить и ходить. Ей казали: як ночь настане, дак ты убирайса красиво, як молода́. Дак вот иде: «Куда ты вибраласа ити?» Кажэ: «То брат сестру баре́ [берет замуж], то я пойду на васелье». А он кажэ: «Хиба ж так можна, шоб брат сестру браў?» А она кажэ: «Хиба ж так можна, шоб мертвы́ чэловек до жывой жонки́ шоў?!» (Тхорин, СМТ).

363. Умэр чоловик и ходив до дому. [Жена его взяла ботню], где одёжа лежала. Ботню поставила кай порога и одёжу через порог перекладае в ночи. Вун иде и спрашивае: «Што ты робишь?» Она каже: «Убранье шукаю». – «А на что тоби убранье?» Она каже: «На весилье пойду». – «Куда же ты пойдешь на весилье?» – «Брат с сестрою женится». Вун каже: «Нигде на свите немае, коб брат с сестрой женился». Вона отказывае: «Нигде не бути, коб умер да ходив». Вон докаже: «Вот догадалыся», – ушов и больше не приходил (Лисятичи, ЕСЗ).

364. Умэрло́ там, умэ́р чоловек <…> Аж он ув ночи давай ходить к жонки. Ужэ она людям стала казать. [И ей посоветовали]: воды влей ув де́жку да возьмы́ да колоти́ у тэй де́сцы [ложкою], то он будэ пытать. Да не пусты́ ёго у хату – шоб на порози он сеў, не пусты далей ув хату. А сьвет коб горе́ў ув горшку, коб ди́рка ув другому горшку [т. е. зажечь свечу, поставить в горшок и сверху накрыть другим горшком, с дыркой]. Да иди скорэй колоти́ ув дежку. Пошла она, колотить ув дежку, а он кажэ так: «Што ты робиш? А шо ж ты колотиш?» А вона каэ: «То буду сына жэнить из дочкою». А вон так: «Ой, нэма ув свети праўды, шоб такэ було, коббэ заховала, а ты до мэнэ ходыш». Да ужэ кажэ так: «Да бувай здорова». Да й больш и нэ пошоў (Чудель, АВГ).

365. Памёр хадзяин, пачаў хадиць да сваёй жо́нки. Вона ўся пачо́рнила да пахудела, стала людям жалицца. Дак нараили юй: набяры́ кано́пли, семня ў хвартуха, сядь на парози, косы распусти да чэшы грэ́бенем, а се́мня ў рот хрушчы. От сядить вона, чэшэ да хрушчыть, якбу вошы исць. Вун прышоў, пабачыў – як ля́снуў ее, аж чорна було на морди. И дали не ходиў (Великий Бор, ЛНВ).

366. Уме́р мужик и ходзиць: нячистая сила. А ана [жена покойного] Богу не малилась за пакойника. [Ребенок говорит] – папа ходзиць, с мамкай на печке спиць. Иссушил яе́. Брат [жены] лёг на печке; пришоў ён [покойник], атчынили, брат его схватил, а он цапнуў, хвастом як хлопнуў. Антихрист: лапы и хвост. Той при́децца, за котораго нихто не молицця. Ён и тяперь ходзиць, тольки ня веряць (Грабовка, ОВС).

367. А то бэрэ́ вин встае́, той покойны, и до ейи́. Вин до ейи́, а вона наставляе дэтыну и так одганялась дэтыною (Борщи, АВГ).

368. Приде ў хату, а я стала бояться. Я дочек по бокам положу. Дети – это ангелы, колдун не троне, Бог не допустит, чи воздух не допускае, чи шо. Я одну положу к стене, он обопрется двумя руками: «Дуня, а Дуня, отдай Надьку бабке, я с тобой ляжу». А я лежу ни жива ни мертва (Картушино, ЕСЗ).

Приход жениха

369. Ходиў хлопэц до дывчыны да помэ́р, а вона за ним сильно журилась, так тужыла, шо зробилась ния́ка, помирать пора. Выдавалось ёй, шо той хлопэц до не́и ходи ночу. Нэ хлопэц ходи, тэй погани, зли. Так и высушыў, хотел, шоб она умэ́рла. Давай мама шукати бабо́в, бабка дала шчэ́нец, бэдрэнец, тоя. Напоили, положыли тэ зиля́ коло нэе, он приходэ увэчэри тэй жэ, и приступить до нэи вжэ нэ можэ, и вон кажэ: «Коли б не шчэнец, ни бэдрэнец, ни тоя, була б ды́вчына мо́я» (Журба).

370. Это однажды гуляў хлопець из диўкою. И ўон сильно йиё любиў. И хлопець помьёр. Остала́са эта диўка. И ўот ўон ўсе адно к юй ходиць. Ўон мьертвый, ёго ж и похоронилы, а ўон ўсё адно идёць к юй. Она яго видиць и гово́рыць из йим. И до́туль ходиў, што ўона ўжэ так схудала, што ўона ўжэ никудышняя. А потом што маци гово́рыць: «Дай я тябе заплиту». Она юй ленту пляла и ету руту и мьяту, ету руту и тою трошкы упляла ў косу. Колы, кажэ, зноў пудходыць увечэры, пудходыць ўотдалёк. Она ка: «Ходы ближэ ко мни!» А ўон кажэ: «Не, я к тыби больш не пойду. Коб тэбэ не рута и не тоя, то ты була б диўка моя. А сёдни ты ўжэ не моя» (Стодоличи, ТАА, АЛТ).

177