Образ мира в тексте и ритуале - Страница 231

231

Город Иерусалим, гора Сион и царь Давид // Живая старина. 1997. № 3. С. 31–35.

«Самарянка»: баллада о грешной девушке в восточно– и западнославянском фольклоре – «Самарянка»: баллада о грешной девушке в восточно– и западнославянской традиции // W zwierciadle jqzyka і kultury / Pod red. J. Adamowskiego і S. Niebrze-gowskiej. Lublin, 1999. S. 58–81.

Три мира польских колядок // Текст славянской культуры. К юбилею Л. А. Софроновой. М., 2011. С. 24–34.

Почему люди не знают срока своей смерти? // Ethnolinguistica Slavica. К 90-летию академика И. И. Толстого. М., 2013. С. 253–266.

Рассказы о посещении «того света» в славянской устной традиции в их отношении к книжному жанру «видений»// Jews and Slavs. Vol. 10. Semiotics of Pilgrimage. Jerusalem, 2003. P. 43–54.

Следы древнеславянской апокрифической традиции в полесском фольклоре: «Сказание о 12 пятницах» – 1) Трагови старе српске и старе руске апокрифне традициjе у фолклору Полесjа // Научни састанак слависта у Букове дане. Београд, 1985. Кгь. 14. С. 237–247; 2) Следы древнеславянской апокрифической традиции в полесском фольклоре: «Сказание о 12 пятницах»// С. М. Толстая. Полесский народный календарь. М., 2005. С. 543–562.

«Повесть чисел» в письменной и устной традиции – 1) «Повесть чисел» в южнославянской устной и письменной традиции // Восток и Запад в балканской модели мира. Памяти В. Н. Топорова. М., 2007. С. 214–226; 2) Об одной числовой модели в фольклорных текстах // Фольклор, постфольклор, быт, литература. Сб. статей к 60-летию А. Ф. Белоусова. СПб., 2006. С. 12–20.

III

Предметные оппозиции и их символические функции // Славянский и балканский фольклор. [Вып. 11.] Виноградье. К юбилею Л. Н. Виноградовой. М., 2011. С. 9–18.

Антитеза и антонимия (на материале сербских пословиц) // Jужнословенски филолог. Београд, 2008. LXIV. С. 497–507.

О прагматической семантике пословиц (на материале сборника Вука Караджича) – печатается впервые.

Многомерность текста (о семантической структуре балканской баллады «Братья и сестра») // Jезик, књижевност, култура: Новици Петковићу у част. Зборник радова / Уред. J. Делић, А. Jовановић. Београд, 2011. С. 281–294.

Мотив расставания с волей (красотой) в свадебных причитаниях Русского Севера – Мотив расставания с волей, красотой в севернорусских свадебных причитаниях // «Уведи меня, дорога». Сб. памяти Т. А. Бернштам. СПб., 2010. С. 149–158.

Семантика места и времени в севернорусской свадебной причети // Пространство и время в языке и культуре. М., 2011. С. 323–344.

Заметки о языке севернорусских причитаний // Язык и прошлое народа: сб. научных статей памяти проф. А. К. Матвеева / Отв. ред. проф. М. Э. Рут. Екатеринбург, 2012. С. 464–475.

Аксиология родства в свадебном фольклоре (русско-сербские сопоставления) //

Категория родства в языке и культуре. М., 2009. С. 148–158.

Ритм и инерция в структуре заговорного текста// Заговорный текст. Генезис и структура. М., 2005. С. 292–308.

Из наблюдений над сербскими заговорами // Етно-културолошки зборник. Сврљиг, 1999. Књ. 5. С. 155–160.

Магические функции отрицания в сакральных текстах // Славяноведение. 1996. № 1. С. 39^3.

Формула самоотречения в заговорах // Кирпичики. Фольклористика и культурная антропология сегодня. Сб. в честь С. Ю. Неклюдова. М., 2008. С. 382–389.

Структура текста «Тетралогии» из Новгородского кодекса – 1) Структура текста «Тетралогии» из Новгородского кодекса // Russian Linguistics. 2004. Vol. 28. № 1. Р. 29–41; 2) К реконструкции скрытых текстов «Новгородского кодекса» // Власть, общество, культура в славянском мире в средние века. К 70-летию Б. Н. Флори. М., 2008. С. 408–415.

Языковая игра и вербальная магия (этнолингвистическая заметка) // Фонетика и нефонетика. К 70-летию Сандро В. Кодзасова. М., 2008. С. 717–721.

Полесские поверья о ходячих покойниках // Восточнославянский этнолингвистический сборник. М., 2001. С. 151–205.

Мотив посмертного хождения в верованиях и ритуале // Славянский и балканский фольклор. Семантика и прагматика текста. М., 2006. С. 236–267.

Обычай «вторичного погребения» на Балканах – Обычай «вторичного погребения» в зеркале археологии и этнографии // Ученые записки Российского православного ун-та ев. ап. Иоанна Богослова. М., 1998. Вып. 4. С. 118–125.

Дождь в фольклорной картине мира – Дождь в фольклорной модели мира // Исследования по славянскому фольклору и народной культуре / Под ред. А. А. Архипова и И. Полинской [Berkley Slavic Specialties], 1997. Вып. 1. С. 105–119.

Иномирное пространство сна // Сны и видения в народной культуре. М., 2002. С. 198–219.

Несколько русско-сербских параллелей из области народного правосудия // Spomenica Valtazara Bogišića. Beograd, 2011. Knj. 2. S. 383–394.

Этнографические наблюдения в записках иностранных путешественников о России в XVI–XVII вв. // А. М. Панченко и русская культура. СПб., 2008. С. 790–810.

notes

1

См. [ПЭС]. Хронику полесских этнолингвистических экспедиций см. в кн. [СБФ 1995].

2

О разных школах и направлениях этнолингвистики см. [Юдин 1998а; 19986; 1998в; 1999а; 19996; 2002; 2004; Юдін 1998; Judin 2003; Кабакова 1993; Березович 2000: 3–8; Толстая 2002а; 20026].

3

Библиографию польской этнолингвистики до 2008 г. см. [Bibliografia 2008].

4

См. [Толстая 1996 г; 2000 г; Юдин 1997; 1998в; 2003].

5

Можно указать лишь работы польских этнолингвистов по аксиологии языка и культуры: [Wartościowanie 1992; Puzynina 1992; Nazwy wartosci 1993; Język w kręgu wartości 2003; Бартминьский 2005; Wartości 2012].

6

Подробнее см. статьи «Пространство», «Время», «Число», «Счет», «Цвет» в словаре «Славянские древности» [СД].

7

Общепринятого определения речевых актов в лингвистике не существует, так же как и их единой классификации и единого перечня. Наиболее полный перечень речевых актов содержится, по-видимому, в работе М. Я. Гловинской, посвященной глаголам русского языка, обозначающим речевые акты: это сообщения; доносы; уверения и подтверждения; признания; предсказания и предупреждения; жалобы и нарекания; объяснения и поучения; обещания и обязательства; отказы, отмены и отречения; просьбы; вопросы; советы и предложения; убеждения, уговоры, призывы; угрозы; запреты; разрешения; требования и приказы; апеллятивы; одобрения; осуждения, упреки и оскорбления; оправдания и прощения; шутки и насмешки; называния, наименования и назначения; ответы; согласия; возражения и отрицания; воспроизведение сказанных слов; речевые ритуалы и этикет – благодарности, приветствия, извинения, поздравления, пожелания, приглашения, представления, ложь [Гловинская 1993]. С помощью глаголов речи обозначаются (вводятся) как прямые (прямая речь), так и косвенные (передача чужой речи) высказывания, как имеющие свободную форму (например, доносы, уговоры, убеждения), так и клишированные в той или иной степени и устойчивые формулы (прежде всего этикетные); в ряде случаев глаголы, обозначающие речевые действия, являются перформативами, т. е. они тождественны самому ритуалу и не предполагают никаких иных действий (приветствую, поздравляю, благодарю). Аксиологическое содержание речевых актов различно, среди них есть как специально приспособленные для выражения оценки (например, осуждения, похвалы, угрозы), так и менее приспособленные (сообщения, просьбы, объяснения). Необходимо, однако, учитывать, что, кроме прямого, речевые акты могут иметь косвенное значение: вопрос может выражать просьбу (Не передадите ли мне соль?), совет – угрозу (Не советую вам здесь появляться) и т. д. Естественно, что речевые акты характерны не только для спонтанной речи (ее диалогических форм), они широко представлены в литературных и фольклорных текстах разных жанров (риторические фигуры, вопросы и ответы, угрозы и клятвы и т. д.).

231